Ночь с 5 на 6 ноября 1796 года в Санкт-Петербурге выдалась неспокойной. Императрицу Екатерину II хватил удар. Все произошло так неожиданно, что она не успела сделать никаких распоряжений о наследнике.

По петровскому закону о престолонаследии, император имел право назначать наследника по своему желанию. Желание Екатерины на сей счет‚ хотя и негласное‚ было давно известно: она хотела видеть на троне своего внука Александра. Но, во-первых‚ не смогли (или не захотели) найти официального завещания‚ составленного в пользу великого князя. Во-вторых‚ 15-летний Александр сам не высказывал активного желания царствовать. И, в-третьих‚ у императрицы был законный сын‚ отец Александра‚ великий князь Павел Петрович‚ чье имя уже с утра не сходило с уст придворных.

Павел приехал в Зимний посреди ночи в сопровождении сотни солдат гатчинского полка и сразу же прошел в спальню к матери‚ чтобы убедиться в том‚ что она действительно при смерти. Его вступление во дворец походило на штурм. Расставленные повсюду караулы в немецких мундирах вызывали шок у придворных‚ привыкших к изящной роскоши последних лет екатерининского двора. Императрица была еще жива в то время‚ как наследник и Безбородко‚ запершись в ее кабинете‚ жгли в камине какие-то бумаги. На площади под окнами дворца было заметно оживление. Горожане печалились о кончине «матушки-государыни»‚ однако шумно выражали свою радость‚ узнав, что царем станет Павел. То же было слышно и в солдатских казармах. Только в придворной среде было совсем невесело. По свидетельству графини Головиной‚ многие, узнав о смерти Екатерины и восшествии ее сына на трон, без устали повторяли: «Пришел конец всему: и ей‚ и нашему благополучию». Но для того чтобы понять, что же за человек оказался на российском престоле в тот ноябрьский день 1796 года‚ надо внимательно присмотреться к истории его жизни.

Он ждал 34 года

Эта история начинается 20 сентября 1754 года‚ когда в семье наследника русского престола произошло давно ожидаемое и даже требуемое событие: у дочери Петра I, русской императрицы Елизаветы Петровны родился внучатый племянник Павел. Бабушка была гораздо больше обрадована этим, чем отец ребенка, племянник императрицы, Гольштейн-Готторпский герцог Карл-Петр-Ульрих (великий князь Петр Федорович) и тем более мать новорожденного, София-Фредерика-Августа, принцесса Ангальт-Цербстская (великая княгиня Екатерина Алексеевна).

Принцессу выписали из Германии в качестве родильной машины. Машина оказалась с секретом. С первых дней своего приезда захудалая Цербстская принцесса поставила перед собой задачу добиться верховной власти в России. Честолюбивая немка понимала, что с рождением сына ее и без того слабые надежды на российский престол рушатся. Все последующие взаимоотношения матери и сына так и складывались – как отношения политических противников в борьбе за власть. Что до Елизаветы, то она сделала все возможное, чтобы расширить пропасть между ними: особенные знаки внимания новорожденному, подчеркнутая холодность к великой княгине, которую и раньше-то не очень баловали вниманием. Намек ясен: произвела на свет то, что заказывали, – можешь уходить со сцены. Понимала ли Елизавета Петровна, что она делает? Во всяком случае, в конце царствования она изменила свое отношение к невестке, окончательно махнув рукой на племянника. Она увидела, что скромная Цербстская принцесса превратилась в важную политическую фигуру при русском дворе, оценила ее работоспособность и организаторский талант. Слишком поздно поняла Елизавета, какого серьезного врага она создала своему любимому внуку, но времени на исправление ошибок уже не оставалось.

Елизавета Петровна умерла 24 декабря 1761 года, когда Павлу было всего 7 лет. Эти первые семь лет, наверное, были счастливейшими в его жизни. Ребенок рос окруженный вниманием и заботой многочисленной дворцовой прислуги, в основном русской. В раннем детстве великий князь редко слышал иностранную речь. Императрица баловала внука, проводила с ним много времени, особенно в последние два года. Образ доброй русской бабушки, иногда приходившей проведать его даже ночью, навсегда остался в памяти великого князя. Изредка заходил к нему и отец, почти всегда пьяный. Он глядел на сына с оттенком какой-то грустной нежности. Их отношения нельзя было назвать близкими, но Павлу было обидно видеть, как окружающие открыто пренебрегают отцом и смеются над ним. Это сочувствие и жалость к отцу многократно возросли после его короткого царствования, завершившегося дворцовым переворотом в пользу Екатерины.

Смерть Елизаветы, неожиданное исчезновение Петра, туманные слухи о его насильственной смерти потрясли восьмилетнего мальчика. Позднее жалость к убитому отцу переросла в самое настоящее поклонение. Подросший Павел очень любил читать шекспировские трагедии и втихомолку сравнивал себя с принцем Гамлетом, призванным отомстить за отца. Но реальная жизнь осложнялась тем, что у «российского Гамлета» не было коварного дяди и обманутой матери. Злодеем, причем не скрывавшим причастности к убийству, была сама мать.

Известно, какой тяжелый отпечаток накладывает на всю жизнь человека нехватка или отсутствие материнской ласки. Трудно представить себе те разрушения, которые должна была произвести в чувствительной душе Павла многолетняя незатухающая война с собственной матерью. Причем Екатерина первой наносила удары и всегда одерживала победу. Захватив престол, Екатерина поторопилась выместить все свои восемнадцатилетние унижения при русском дворе, и самой удобной и безопасной мишенью оказался маленький Павел. Ему припомнили и мягкость отца, и ласки бабушки. Но слишком многие из тех, кто поддержал переворот, надеялись на воцарение наследника вскоре после его совершеннолетия. И Екатерина уступила, твердо решив в глубине души не допускать Павла к трону. Так много претерпевшая от «государственного» подхода Елизаветы новая императрица открыто взяла его на вооружение.

Первым делом наследника постарались лишить всякого систематического образования. Первый, полюбившийся Павлу наставник, Порошин, был вскоре уволен, а новые искусно подобранные учителя не просвещали Павла, а, скорее, перегружали его детский ум множеством непонятных и разрозненных подробностей, ни о чем не дававших ясного представления. К тому же, многие из них догадывались о своей роли и смело преподавали по принципу «чем скучнее, тем лучше». Здесь особенно усердствовал преподаватель «государственных наук» Григорий Теплов, заваливший подростка судебными делами и статистическими отчетами. После этих занятий Павел всю жизнь ненавидел черновую кропотливую работу с документами, стараясь разрешить любую проблему как можно быстрее, не вникая в ее суть. Немудрено, что после семи лет такого «образования», дополненного тяжелыми впечатлениями от редких встреч с матерью, сыпавшей «остроумными замечаниями» по поводу его умственного развития, у ребенка сформировался капризный и раздражительный характер. О своенравных поступках наследника поползли слухи при дворе, и многие серьезно задумывались о последствиях его возможного правления. Екатерина блестяще выиграла первую схватку.

Но Павел был слишком мал для ответных ударов. Он рос под присмотром русского дипломата Никиты Панина, выбранного воспитателем еще Елизаветой. Панин провел с мальчиком 13 лет и искренне к нему привязался. Из всей российской придворной знати он лучше всего мог понять причины странного поведения наследника и горячо поддерживал идею о передаче ему престола.

Екатерина, стремясь рассорить едва достигшего совершеннолетия сына с наставником, окончательно прекращает его учебные занятия и в 1773 году самовластно женит сына на Гессен-Дармштадтской принцессе Вильгельмине (получившей в крещении имя Наталья Алексеевна). Однако новая великая княгиня оказалась очень решительной женщиной и прямо подталкивала Павла к захвату власти, от которой он отказывался. Во главе заговора оказался Панин. Он, на беду наследника, был еще и крупным масоном, первым российским конституционалистом. Переворот был обречен на неудачу. Екатерина имела слишком много восхищенных поклонников и добровольных помощников при дворе. Когда в 1776 году императрица узнала, что на трон может взойти ее сын, да еще с конституцией, меры были приняты незамедлительно. Панина отстранили от государственных дел (казнить нельзя: он слишком крупная политическая фигура), ему запретили видеться с наследником. Великая княгиня Наталья умерла после неудачных родов (предположительно, она была отравлена по приказу императрицы). Через шесть лет Павел потерял и Панина. Сам великий князь на 20 лет отправился не то в ссылку, не то в изгнание – из Санкт-Петербурга в Гатчину. Больше он был не опасен.

Эти 20 лет окончательно сформировали характер Павла. Его вторично женили на Вюртембергской принцессе Софии (Марии Федоровне) с той же целью, как некогда его отца. Двух родившихся следом детей – Александра и Константина – Екатерина отобрала у родителей и воспитывала старшего как будущего наследника. Изредка Екатерина вызывала сына в столицу для участия в подписании дипломатических документов, чтобы еще раз унизить его в присутствии окружающих. Запертый в Гатчине, он был полностью лишен доступа даже к самым незначительным государственным делам и без устали муштровал на плацу свой полк – единственное, чем он мог по-настоящему управлять. Были прочитаны все книги, которые можно было достать. Особенно увлекали его исторические трактаты и романы о временах европейского рыцарства. Наследник и сам иногда был не прочь поиграть в Средневековье. Забава тем более простительная‚ что при материнском дворе в моде были совсем другие игры. Каждый новый фаворит стремился перещеголять предшественника в просвещенном изысканном цинизме. Наследнику оставалось одно – ждать. Не желание власти, а постоянный страх смерти от руки убийц, нанятых матерью, вот что мучило Павла. Кто знает, может быть, в Петербурге императрица ничуть не меньше опасалась дворцового переворота? И может быть, желала смерти своему сыну…

Между тем общее положение империи, несмотря на ряд блестящих внешнеполитических успехов Екатерины II и ее соратников, оставалось весьма тяжелым. XVIII столетие вообще во многом было решающим для судьбы России. Реформы Петра I поставили ее в ряд ведущих мировых держав‚ продвинув ее на столетие вперед в техническом отношении. Однако те же реформы разрушили древние основы русского государства – прочные социальные и культурные связи между сословиями, в целях укрепления государственного аппарата противопоставив интересы помещиков и крестьян. Крепостное право окончательно превратилось из особой «московской» формы социальной организации (служебной повинности) в стандартную аристократическую привилегию. Это положение было крайне несправедливо. Ведь после смерти Петра российское дворянство несло все меньше тягот служебного сословия, продолжая активно противиться всеобщему уравнению в правах. К тому же дворянство‚ которое со времен Петра захлестнул поток западноевропейской культуры‚ все больше отрывалось от традиционных для России ценностей‚ все меньше способно было понять нужды и чаяния собственного народа‚ произвольно истолковывая их в духе новомодных западных философских учений. Культура высших и низших слоев населения уже при Екатерине начала развиваться обособленно‚ грозя со временем разрушить национальное единство. Восстание Пугачева показало это очень наглядно. Что же могло спасти Россию от внутреннего разлома или хотя бы отодвинуть его?

Православная Церковь‚ обычно объединявшая русский народ в тяжелые времена‚ еще со времен Петра I была почти лишена возможности серьезно влиять на развитие событий и политику государственной власти. К тому же она не пользовалась авторитетом в среде «просвещенного сословия». В начале XVIII века монастыри фактически отстранили от дела образования и науки, переложив его на новые, «светские», структуры (до этого Церковь успешно выполняла просветительские задачи почти семь столетий!), а в середине века государство отняло у них богатейшие, населенные зажиточными крестьянами земли. Отняло лишь затем, чтобы получить новый ресурс для продолжения политики беспрерывных земельных раздач растущей как на дрожжах военно-дворянской корпорации. Но если прежние, окраинные раздачи и переделы земель действительно укрепляли государство, то мгновенное уничтожение десятков старейших в нечерноземной России центров культурного сельского хозяйства и торговли (большинство ярмарок было приурочено к праздникам покровительствовавших им православных обителей), бывших одновременно центрами независимого мелкого кредита, благотворительности и широкой социальной помощи, вело лишь к дальнейшему подрыву местных рынков и экономической мощи страны в целом.

Русский язык и общенациональная культура‚ позволившие в свое время спасти культурную целостность России от раздробленности на княжества‚ тоже были не в почете при дворе. Оставалось государство‚ бесконечное укрепление которого было завещано Петром всем своим наследникам. Машина бюрократического аппарата‚ запущенная Петром‚ обладала такой мощностью‚ что в перспективе была способна сокрушить любые сословные привилегии и перегородки. К тому же она опиралась на единственный древний принцип‚ не нарушенный Петром и свято чтившийся большинством населения России‚ – принцип самодержавия (неограниченного суверенитета верховной власти). Но большинство преемников Петра были слишком слабы или нерешительны‚ чтобы использовать этот принцип во всей своей полноте. Они покорно следовали в фарватере дворянской сословной политики‚ ловко используя противоречия между придворными группами для того‚ чтобы хоть немного усилить свою власть. Екатерина довела это лавирование до совершенства. Конец XVIII столетия считается «золотым веком российского дворянства». Оно было сильным‚ как никогда‚ и спокойным в сознании своей силы. Но открытым оставался вопрос: кто в интересах страны рискнет нарушить это спокойствие?

Чего он хотел?

7 ноября 1796 года «золотой век российского дворянства» закончился. На престол вступил император, имевший свои представления о значении сословий и государственных интересах. Во многом эти представления были построены «от противного» – в противовес принципам Екатерины. Однако немало было продумано самостоятельно, благо на размышления было отведено 30 лет. А главное – накопился большой запас энергии, долго не имевший выхода. Итак, переделать все по-своему и как можно скорее! Очень наивно, но не всегда бессмысленно.

Хотя Павел не любил слово «реформа» не меньше‚ чем слово «революция»‚ он никогда не сбрасывал со счетов того‚ что со времен Петра Великого российское самодержавие всегда находилось в авангарде перемен. Примеривая на себя роль феодального сюзерена‚ а позднее – цепь великого магистра Мальтийского ордена‚ Павел всецело оставался человеком нового времени‚ мечтающим об идеальном государственном устройстве. Государство должно быть преобразовано из аристократической вольницы в жесткую иерархическую структуру‚ во главе которой находится царь‚ обладающий всеми возможными властными полномочиями. Сословия‚ классы‚ социальные слои постепенно теряют особые неотчуждаемые права‚ полностью подчиняясь лишь самодержцу‚ олицетворяющему небесный Божий закон и земной государственный порядок. Аристократия должна постепенно исчезнуть‚ как и лично зависимое крестьянство. На смену сословной иерархии должны прийти равноправные подданные.

Французская революция не только усилила неприязнь Павла к философии Просвещения XVIII века‚ но и лишний раз убедила его в том‚ что российскому государственному механизму требуются серьезные изменения. Екатерининский просвещенный деспотизм, по его мнению, медленно‚ но верно вел страну к гибели‚ провоцируя социальный взрыв‚ грозным предвестником которого был Пугачевский бунт. И для того чтобы избежать этого взрыва‚ необходимо было не только ужесточить режим‚ но и срочно провести реорганизацию системы управления страной. Заметим: Павел единственный из самодержавных реформаторов после Петра планировал начать ее «сверху» в буквальном смысле слова‚ то есть урезать права аристократии (в пользу государства). Конечно‚ крестьяне в таких переменах поначалу оставались молчаливыми статистами‚ их еще долго не собирались привлекать к управлению. Но хотя по приказу Павла было запрещено употреблять в печатных изданиях слово «гражданин»‚ он больше чем кто-либо другой в XVIII веке старался сделать крестьян и мещан гражданами‚ выводя их за рамки сословного строя и «прикрепляя» непосредственно к государству.

Программа достаточно стройная‚ соответствующая своему времени, но совершенно не учитывавшая амбиций российского правящего слоя. Именно это трагическое несоответствие‚ порожденное гатчинской изоляцией и пережитыми душевными волнениями‚ было принято современниками‚ а вслед за ними и историками за «варварскую дикость»‚ даже за сумасшествие. Тогдашние столпы российской общественной мысли (за исключением амнистированного Радищева)‚ испуганные революцией, стояли либо за то‚ чтобы проводить дальнейшие реформы за счет крестьян‚ либо не проводить их вообще. Если бы в конце XVIII века уже существовало понятие «тоталитаризм»‚ современники не задумались бы применить его к павловскому режиму. Но политическая программа Павла была не более утопична‚ чем философия его времени. XVIII век – век расцвета социальных утопий. Дидро и Вольтер предрекали создание просвещенными монархами унитарного государства на основе Общественного договора и видели элементы своей программы в реформах начала царствования Екатерины. Если приглядеться‚ действительным сторонником идеи единого равноправного государства явился ее сын‚ ненавидевший французских «просветителей». При этом его политическая практика оказалась не более жестокой‚ чем демократический террор французского Конвента или последовавшие за ним контрреволюционные репрессии Директории и Наполеона.

Первой «жертвой» преобразований уже в 1796-м стала армия. Уже много раз ученые и журналисты разбирали пресловутое «гатчинское наследство»: парады, парики, палки и т. п. Но стоит вспомнить и о распущенном рекрутском наборе 1795 года, половина которого была украдена офицерами для своих имений; о поголовной ревизии ведомства снабжения армии, выявившей колоссальные воровство и злоупотребления; о последовавшем сокращении военного бюджета; о превращении гвардии из придворной охраны в боевую единицу. (На смотр 1797 года был вызван весь личный офицерский состав, что положило конец службе в имениях и записи в полковые списки неродившихся младенцев, вроде пушкинского Гринева.) Те же бесконечные парады и маневры положили начало регулярным учениям русской армии (что очень пригодилось потом, в эпоху наполеоновских войн), до этого сидевшей на зимних квартирах в отсутствие войны. При Павле солдат, безусловно, больше гоняли на плацу, строже наказывали, но в тоже время их наконец стали регулярно кормить и тепло одевать зимой, что принесло императору небывалую популярность в войсках. Но больше всего офицеров возмутило введение телесных наказаний. Не вообще солдатам, а конкретно для благородного сословия. Это пахло нездоровым сословным равенством.

Помещиков тоже попробовали прижать. Впервые крепостные крестьяне стали приносить императору личную присягу (раньше за них это делал помещик). При продаже запрещали разделять семьи. Вышел знаменитый указ-манифест «о трехдневной барщине», текст которого, в частности, гласил: «Закон Божий, в Десятословии нам преподанный, научает нас седьмой день посвящать Богу; почему в день настоящий, торжеством веры прославленный и в который мы удостоились воспринять священное миропомазание и царское на прародительском престоле нашем венчание, почитаем долгом нашим пред Творцом всех благ Подателем подтвердить во всей империи нашей о точном и непременном сего закона исполнении, повелевая всем и каждому наблюдать, дабы никто и ни под каким видом не дерзал в воскресные дни принуждать крестьян к работам…»

Хотя речь еще не шла об отмене или даже серьезном ограничении крепостного права, просвещенные земле- и душевладельцы забеспокоились: как может власть, пусть даже царская, вмешиваться в то, как они распоряжаются своей наследственной собственностью? Екатерина такого себе не позволяла! Эти господа пока не понимали, что крестьяне – основной источник государственного дохода, и потому разорять их невыгодно. А вот помещиков не худо бы заставить оплатить расходы на содержание выборных органов местного управления, ведь они состоят исключительно из дворянства. Было и еще одно покушение на «священное право благородного сословия» – свободу от налогообложения.

Между тем общее налоговое бремя облегчилось. Отмена хлебной повинности (по свидетельству русского агронома А.Т. Болотова, произведшая «благодетельные действия во всем государстве») сопровождалась сложением недоимок за 1797 год и льготной продажей соли (до середины XIX века соль фактически была народной валютой). В рамках борьбы с инфляцией дворцовые расходы сокращались в 10 (!) раз, значительная часть серебряных дворцовых сервизов была перелита на монету, пущенную в оборот. Параллельно из обращения за государственный счет была выведена необеспеченная масса бумажных денег. На Дворцовой площади сожгли свыше пяти миллионов рублей ассигнациями.

Чиновничество также было в страхе. Взятки (при Екатерине дававшиеся открыто) искоренялись беспощадно. Особенно это касалось столичного аппарата, который сотрясали постоянные проверки. Неслыханное дело: служащие должны не опаздывать и весь рабочий день находиться на своем месте! Сам император вставал в 5 утра, слушал текущие доклады и новости, а потом вместе с наследниками отправлялся ревизовать столичные учреждения и гвардейские части. Сократилось количество губерний и уездов, а стало быть, и количество бюрократов, необходимых для заполнения соответствующих мест.

Православная Церковь тоже получила определенные надежды на религиозное возрождение. Новый император, в отличие от своей матери, был не равнодушен к Православию. Его законоучитель и духовный наставник будущий митрополит Платон (Левшин), венчавший потом Павла на царство, так писал о его вере: «Высокий воспитанник, по счастью, всегда был к набожности расположен, и рассуждение ли, разговор ли относительно Бога и веры были ему всегда приятны. Сие, по примечанию, ему внедрено было с млеком покойною императрицей Елизаветой Петровной, которая горячо любила его и воспитывала приставленными от нее весьма набожными женскими особами».

По некоторым свидетельствам, император нередко проявлял черты прозорливости под видом юродства. Так, известен из мемуарной литературы случай, когда Павел Петрович повелел отправить в Сибирь офицера, неудовлетворительно выступившего на военных маневрах, но, склонившись на просьбы окружающих о помиловании, все-таки воскликнул: «Я чувствую, что человек, за которого вы просите, – негодяй!». Впоследствии открылось, что этот офицер убил собственную мать. Еще один случай: офицер-гвардеец, имевший жену и детей, решил увозом овладеть молодой девушкой. Но та не соглашалась ехать без венчания. Тогда товарищ этого офицера по полку переоделся священником и разыграл тайный обряд. Через некоторое время оставленная с прижитым от соблазнителя ребенком женщина, разузнав, что ее мнимый муж имеет законную семью, обратилась с жалобой к государю. «Император вошел в положение несчастной, – вспоминала Е.П. Янькова, – и положил замечательное решение: похитителя ее велел разжаловать и сослать, молодую женщину признать имеющею право на фамилию соблазнителя и дочь их законную, а венчавшего офицера постричь в монахи. В резолюции было сказано, что “так как он имеет склонность к духовной жизни, то и послать его в монастырь и постричь в монахи”. Офицера отвезли куда-то далеко и постригли. Он был вне себя от такой неожиданной развязки своего легкомысленного поступка и жил совсем не по-монашески, но потом благодать Божия коснулась его сердца; он раскаялся, пришел в себя и, когда был уже немолод, вел жизнь самую строгую и считался опытным и весьма хорошим старцем».

Все это, правда, не помешало Павлу принять титул главы католического Мальтийского ордена. Однако сделано это было не только по политическим соображениям. Это была попытка воскресить в рамках ордена (кстати, никогда до этого не подчинявшегося папе Римскому) древнее византийское братство святого Иоанна Предтечи, из которого и возникли когда-то иерусалимские «госпитальеры». Кроме того, стоит отметить, что Мальтийский орден в целях самосохранения сам отдал себя под покровительство России и императора Павла. 12 октября 1799 года в Гатчину торжественно были принесены святыни ордена: десница святого Иоанна Крестителя, частица Креста Господня и Филермская икона Божией Матери. Всеми этими сокровищами Россия обладала вплоть до 1917 года.

Вообще Павел – первый император, смягчивший в своей политике линию Петра I на ущемление прав Церкви во имя государственных интересов. Он прежде всего стремился к тому, чтобы священство имело более «соответственные важности сана своего образ и состояние». Так, когда Святейший Синод сделал представление об избавлении священников и диаконов от телесных наказаний, император утвердил его (оно не успело вступить в законную силу до 1801 года), продолжая придерживаться практики восстановления подобных наказаний для дворян-офицеров.

Предпринимались меры к улучшению быта белого духовенства: состоящим на штатном жаловании были увеличены оклады, а там, где не было установлено жалование, на прихожан возложили заботу по обработке священнических наделов, которую можно было заменить соответствующим хлебным взносом натурой или денежной суммой. В 1797 и 1799 годах штатные оклады из казны на духовное ведомство по годовым государственным сметам были увеличены вдвое против прежнего. Казенные дотации духовенству, таким образом, достигли почти одного миллиона рублей. Кроме того, в 1797 году были удвоены участки земли для архиерейских домов. Дополнительно (впервые со времен екатерининской секуляризации!) архиереям и монастырям были отведены мельницы, рыбные ловли и другие угодья. Впервые в истории России были узаконены меры для обеспечения вдов и сирот духовного сословия.

При императоре Павле военное духовенство было выделено в особое ведомство и получило своего главу – протопресвитера армии и флота. Вообще для поощрения к более ревностному исполнению своего служения императором был введен порядок награждения духовных лиц орденами и знаками внешнего отличия. (Сейчас этот порядок глубоко укоренился в Церкви‚ но тогда он вызвал некоторое смущение.) По личному почину государя был учрежден и наградной наперсный крест. До революции на обратной стороне всех синодальных крестов стояла буква «П» – инициал Павла Петровича. При нем были также учреждены духовные академии в Петербурге и в Казани и несколько новых семинарий.

Неожиданно получил часть гражданских прав и такой большой слой российского общества‚ как раскольники. Государь впервые пошел на компромисс в этом вопросе и позволил лояльно настроенным старообрядцам иметь свои молельные дома и служить в них по древнему обычаю. Старообрядцы (разумеется, далеко не все), в свою очередь, готовы были признать синодальную Церковь и принять от нее священников. В 1800 году окончательно было утверждено положение о единоверческих церквях.

Возродились и петровские традиции сотрудничества с купечеством. Учреждение коммерц-коллегии в конце 1800 года выглядело как начало глобальной реформы управления. Еще бы‚ ведь 13 из 23 ее членов (больше половины!) выбирались купцами из своей среды. И это в то время‚ когда дворянские выборы были ограничены. Естественно‚ Александр‚ придя к власти (между прочим‚ с лозунгом конституции), отменил это демократическое распоряжение одним из первых.

Но никому из наследников Павла и в голову не пришло отменять важнейший из принятых им государственных актов – закон 5 апреля 1797 года о престолонаследии. Этим законом была наконец закрыта роковая брешь‚ пробитая Петровским указом 1722 года. Отныне наследование престола (только по мужской линии!) приобретало четкий юридический характер‚ и никакая Екатерина или Анна не могли уже претендовать на него самочинно. Значение закона столь велико‚ что Ключевский‚ к примеру‚ назвал его «первым положительным основным законом в нашем законодательстве»‚ ведь он, укрепляя самодержавие как институт власти‚ ограничивал произвол и амбиции отдельных личностей, служил своеобразной профилактикой возможных переворотов и заговоров.

Разумеется, рядом с серьезными нововведениями можно заметить и громадное количество подробно расписанных мелочей: запрещение некоторых видов и фасонов одежды, указания, когда горожане должны вставать и ложиться спать, как надо ездить и ходить по улицам, в какой цвет красить дома… И за нарушения всего этого – штрафы, аресты, увольнения. С одной стороны, сказались роковые уроки Теплова: император не умел отделить мелких дел от крупных. С другой – то, что кажется нам мелочами (фасон шляп), в конце XVIII века имело важную символическую нагрузку и демонстрировало окружающим приверженность к той или иной идеологической партии. В конце концов, «санкюлоты» и «фригийские колпаки» родились отнюдь не в России.

Пожалуй, главная отрицательная черта Павловского правления – неровное доверие к людям, неумение подбирать друзей и соратников и расставлять кадры. Все окружающие – от наследника престола Александра до последнего петербургского поручика – были под подозрением. Император менял высших сановников так быстро, что они не успевали войти в курс дела. За малейшую провинность могла последовать опала. Впрочем, император умел быть и великодушным: из тюрьмы был освобожден Радищев; ссора с Суворовым закончилась тем, что Павел просил прощения (а потом произвел полководца в генералиссимусы); убийце отца Алексею Орлову было назначено «суровое» наказание – идти несколько кварталов за гробом своей жертвы, сняв шляпу.

И все же кадровая политика императора была в высшей степени непредсказуемой. Самые преданные ему люди жили в той же постоянной тревоге за свое будущее, что и записные придворные негодяи. Насаждая беспрекословное подчинение, Павел часто терял честных людей в своем окружении. На смену им приходили подлецы, готовые выполнить любой поспешный указ, окарикатурив императорскую волю. Сначала Павла боялись, но потом, видя бесконечный поток плохо исполнявшихся указов, начали над ним тихонько посмеиваться. Еще 100 лет назад насмешки над подобными преобразованиями дорого бы обошлись весельчакам. Но Павел не имел такого непререкаемого авторитета, как его великий прадед, в людях же разбирался хуже. Да и Россия была уже не та, что при Петре: тогда она покорно сбривала бороды, теперь возмущалась запрещением носить круглые шляпы.

Вообще все общество было возмущено. Мемуаристы потом представили это настроение как единый порыв, но причины возмущения были часто противоположны. Боевые офицеры школы Суворова были раздражены новой военной доктриной; такие генералы, как Бенигсен, беспокоились о сокращении своих доходов за счет казны; гвардейская молодежь была недовольна новым строгим уставом службы; высшая знать империи – «екатерининские орлы» – лишены возможности смешивать государственные интересы и личную выгоду, как в былые времена; чиновники рангом пониже все же воровали, но с большой оглядкой; городские обыватели злились на новые указы о том, когда они должны гасить свет. Тяжелее всего приходилось просвещенным «новым людям»: они не могли смириться с возрождением самодержавных принципов, слышались призывы покончить с «азиатским деспотизмом» (попробовал бы кто заявить такое при Петре!), однако многие ясно видели несправедливости предыдущего царствования. Большинство из них все-таки было убежденными монархистами, Павел мог бы найти здесь опору для своих преобразований, надо было только дать больше свободы в действиях, не связывать руки постоянными мелкими распоряжениями. Но царь, не привыкший доверять людям, вмешивался буквально во все. Он один, без инициативных помощников, хотел управлять своей империей. В конце XVIII века это было уже решительно невозможно.

За что его не любили?

Тем более невозможно было вести европейскую дипломатическую игру на рыцарских началах. Свою внешнюю политику Павел начинал как миротворец: он отменил и готовящееся вторжение во Францию‚ и поход в Персию‚ и очередные рейды Черноморского флота к турецким берегам‚ но отменить всеевропейский мировой пожар было не в его силах. Объявление в гамбургской газете‚ предлагавшее решить судьбы государств поединком их монархов с первыми министрами в качестве секундантов‚ вызвало всеобщее недоумение. Наполеон тогда открыто назвал Павла «русским Дон-Кихотом»‚ остальные главы правительств смолчали.

Тем не менее долго стоять в стороне от европейского конфликта было невозможно. К России со всех сторон обращались испуганные европейские монархии: просьбу о покровительстве принесли мальтийские рыцари (остров которых был уже под угрозой французской оккупации); Австрии и Англии нужна была союзная русская армия; даже Турция обратилась к Павлу с мольбой о защите своих средиземноморских берегов и Египта от французского десанта. В результате возникла вторая антифранцузская коалиция 1798–1799 годов.

Русский экспедиционный корпус под командованием Суворова уже в апреле 1799 года был готов к вторжению во Францию. Но это не вязалось с планами союзного австрийского правительства‚ стремившегося округлить свои владения за счет «освобожденных» итальянских территорий. Суворов был вынужден подчиниться‚ и уже к началу августа северную Италию полностью очистили от французов. Республиканские армии были разгромлены‚ крепостные гарнизоны сдались. Не менее серьезно показала себя объединенная русско-турецкая эскадра под командованием ныне причисленного к лику святых адмирала Федора Ушакова‚ освободившая с сентября 1798 по февраль 1799 годов Ионические острова у побережья Греции. (Между прочим, одной из причин согласия императора на этот поход была опасность надругательства французов над мощами святителя Спиридона Тримифунтского, которые с XV века хранились на острове Корфу (Керкира). Павел очень почитал святителя Спиридона как покровителя своего старшего сына и наследника Александра. Почти неприступная крепость Корфу была взята штурмом с моря 18 февраля 1799 года.) Примечательно‚ что Ушаков учредил на освобожденных им островах независимую республику (позднее архипелаг оккупировали и более полувека удерживали англичане) и организовал выборы местных властей при полном одобрении Павла‚ проявившего здесь удивительную политическую терпимость. Далее эскадра Ушакова, имея минимальное количество морской пехоты, провела операции по освобождению Палермо‚ Неаполя и всей южной Италии‚ закончившиеся 30 сентября броском русских моряков на Рим.

Союзники России по коалиции были напуганы такими впечатляющими военными успехами. Им вовсе не хотелось усиливать авторитет Российской империи за счет Французской республики. В сентябре 1798 года австрийцы оставили русскую армию в Швейцарии наедине со свежими превосходящими силами противника‚ и только полководческое искусство Суворова спасло ее от полного уничтожения. 1 сентября Ушакова без предупреждения покинула турецкая эскадра. Что же касается англичан‚ то их флот во главе с Нельсоном блокировал Мальту и не подпустил к ней русские корабли. «Союзники» показали свое подлинное лицо. Разгневанный Павел отозвал Суворова и Ушакова из Средиземноморья.

В 1800 году Павел заключил с Наполеоном выгодный для России антианглийский союз. Франция предложила России Константинополь и полный раздел Турции. Балтийский и Черноморский флоты были приведены в полную боевую готовность. В то же самое время с одобрения Наполеона 30-тысячный казачий корпус Орлова двигался на Индию через казахские степи. Англия оказалась перед лицом самой страшной со времен Елизаветы I угрозы.

А если интересы Англии и внутренней российской оппозиции совпадали?.. Британская дипломатия в Петербурге пустила в ход все свои средства и связи, чтобы разворошить тлеющий внутренний заговор. Секретные суммы английского посольства золотым дождем пролились на благоприятную почву. Недовольные наконец нашли общий язык: армию представлял Бенигсен, высшее дворянство – Зубов, про-английски настроенную бюрократию – Никита Панин (племянник воспитателя Павла). Панин же привлек к участию в заговоре наследника престола великого князя Александра. Узнав о возможной отмене надоевшего армейского распорядка, в дело с радостью включились десятки молодых гвардейских офицеров. Но душой заговора стал любимец императора генерал-губернатор Петербурга граф фон дер Пален. Павел до последнего дня был уверен в его преданности.

Заговор очень ярко проиллюстрировал парадоксальную ситуацию, сложившуюся при Павловском дворе. Дело в том‚ что император не был уверен ни в ком‚ но именно в силу этого он должен был оказывать свое доверие урывками в общем-то случайным людям. У него не было друзей‚ не было единомышленников – только подданные, и то не самого первого сорта. Уничтожить заговор как таковой не представлялось возможным еще и потому‚ что он существовал всегда. Подспудное недовольство разных дворянских группировок теми или иными правительственными мерами в Павловское царствование достигло опасной высоты. Когда всякого несогласного заранее считают заговорщиком‚ ему психологически легче перейти ту черту‚ которая отделяет пассивное неприятие перемен от активного противодействия им. При всем этом нужно помнить‚ что при дворе еще было много «екатерининцев». Гнев же императора был так же страшен‚ как и скоротечен‚ поэтому Павел оказался неспособен на сколько-нибудь последовательные репрессии. Его мягкий характер не подходил для той политической системы‚ которую он сам пытался ввести.

В результате, когда после полуночи 11 марта 1801 года заговорщики ворвались в Михайловский дворец, там не нашлось ни одного офицера, способного встать на защиту императора. Главной заботой заговорщиков было не допустить во дворец солдат. Часовых сняли с постов их начальники, двум лакеям разбили головы. В спальне с Павлом покончили за несколько минут. Как некогда Петр III, он был задушен длинным офицерским шарфом. Весть о его смерти Петербург встретил заранее подготовленным фейерверком и всеобщим ликованием. Как это ни кажется смешным, но все поспешили показаться на улицах в недавно запрещенных нарядах. А в парадной зале Зимнего дворца собрались все высшие сановники России, имя молодого императора Александра уже звучало у всех на устах. Из покоев вышел 23-летний юноша и под радостный шепот присутствующих торжественно произнес: «Батюшка скончались апоплексическим ударом. При мне все будет, как при бабушке».

Эти слова казались посмертной и окончательной победой Екатерины II над своим сыном. Проигравший поплатился жизнью. Чем же должна была расплачиваться Россия?

Павловское царствование доступные сегодня массовому читателю книги российских историков оценивают по-разному. К примеру, Н.М. Карамзин в написанной по горячим следам «Записке о древней и новой России» (1811 год) сказал: «Заговоры да устрашают государей для спокойствия народов!» По его мнению, из деспотизма невозможно извлечь никаких полезных уроков‚ его можно только свергнуть или достойно переносить. Выходит, противоречивость Павловских указов не более чем самодурство тирана? К концу XIX века такая точка зрения уже казалась примитивной. В.О. Ключевский писал‚ что «царствование Павла было временем‚ когда была заявлена новая программа деятельности». «Хотя, – тут же оговорился он, – пункты этой программы не только не были осуществлены‚ но и постепенно даже исчезли из нее. Гораздо серьезней и последовательней начала осуществляться эта программа преемниками Павла». Н.К. Шильдер‚ первый историк царствования Павла‚ также согласился‚ что антиекатерининская государственно-политическая направленность «продолжала существовать» всю первую половину XIX века‚ и «преемственность Павловских преданий во многом уцелела». Он возложил на них вину и за военные поселения‚ и за 14 декабря‚ за «рыцарскую внешнюю политику»‚ и за поражение России в Крымской войне. Той же точки зрения‚ видимо‚ держались и исторический публицист Казимир Валишевский, и известный русский писатель Дмитрий Мережковский. Лишь изданный мизерным тиражом в годы Первой мировой войны труд М.В. Клочкова – единственный‚ где скрупулезно исследована законодательная политика Павла‚ – возражает на эти упреки тем‚ что именно при Павле началась военная реформа‚ подготовившая армию к войне 1812 года‚ были предприняты первые шаги в ограничении крепостного права‚ а также заложены основы законодательного корпуса Российской империи. В 1916 году в околоцерковных кругах даже началось движение по канонизации невинно убиенного императора. По крайней мере, его могила в Петропавловском соборе Санкт-Петербурга считалась среди простого народа чудотворной и была постоянно усыпана свежими цветами. В соборе даже существовала специальная книга, куда записывались чудеса, произошедшие по молитвам у этой могилы.

Леволиберальные‚ а следом за ними и советские историки были склонны приуменьшать значение Павловского царствования в истории России. Они, безусловно, не испытывали никакого пиетета к Екатерине II‚ однако рассматривали Павла лишь как частный случай особо жестокого проявления абсолютизма (в чем заключалась «особая жестокость», обычно умалчивалось)‚ в корне не отличавшегося ни от предшественников‚ ни от наследников. Только в середине 1980 годов Н.Я. Эйдельман попытался понять социальный смысл Павловской консервативно-реформаторской утопии. Этому автору принадлежит и заслуга реабилитации имени Павла в глазах интеллигенции. Вышедшие за последние 10–15 лет книги в основном суммируют все высказанные точки зрения, не делая особенно глубоких и новых выводов. Видимо‚ окончательное суждение о том‚ кем же именно был император Павел Петрович, а также насколько реальна была его политическая программа и какое место она занимает в последующей российской истории, еще предстоит вынести. Предстоит вынести такое суждение и Русской Православной Церкви, вновь поставленной перед вопросом о возможности прославления Павла I как мученика за веру.

Мне же хотелось бы еще раз обратить внимание на то‚ что Павел был не только дальновидным или, напротив, неудачливым государственным деятелем. Как и прославленный недавно государь-мученик Николай Александрович, Павел Петрович был прежде всего человеком очень трагической судьбы. Еще в 1776 году он писал в частном письме: «Для меня не существует ни партий, ни интересов, кроме интересов государства, а при моем характере мне тяжело видеть, что дела идут вкривь и вкось и что причиною тому небрежность и личные виды. Я желаю лучше быть ненавидимым за правое дело, чем любимым за дело неправое». Но окружавшие его люди‚ как правило‚ не хотели даже понять причин его поведения. Что же касается посмертной репутации‚ то она до недавнего времени была самой ужасной после Ивана Грозного. Конечно‚ легче объяснить нелогичные с нашей точки зрения поступки человека‚ назвав его идиотом или злодеем. Однако это вряд ли будет верно. Поэтому мне хотелось бы закончить эту статью цитатой из размышлений поэта Владислава Ходасевича: «Когда русское общество говорит‚ что смерть Павла была расплатой за его притеснения‚ оно забывает‚ что он теснил тех‚ кто раскинулся слишком широко‚ тех сильных и многоправных‚ кто должен быть стеснен и обуздан ради бесправных и слабых. Может быть‚ это и была историческая ошибка его. Но какая в ней моральная высота! Он любил справедливость – мы к нему несправедливы. Он был рыцарем – убит из-за угла. Ругаем из-за угла…».

Коронация:
Предшественник:	Екатерина II
Преемник:	Александр I
Рождение:
Похоронена:	Петропавловский собор
Династия:	Романовы
	Генерал-адмирал
	Екатерина II
	1. Наталья Алексеевна (Вильгельмина Гессенская) 2. Мария Фёдоровна (Доротея Вюртембергская)
	(от Натальи Алексеевны): детей не было (от Марии Федоровны) сыновья: Александр I, Константин Павлович, Николай I, Михаил Павлович дочери: Александра Павловна, Елена Павловна, Мария Павловна, Екатерина Павловна, Ольга Павловна, Анна Павловна
Автограф:

Отношения с Екатериной II

Внутренняя политика

Внешняя политика

Мальтийский орден

Заговор и смерть

Версии рождения Павла I

Воинские звания и титулы

Павел I в искусстве

Литература

Кинематограф

Памятники Павлу I

Павел I (Павел Петрович ; 20 сентября (1 октября) 1754, Летний дворец Елизаветы Петровны, Санкт-Петербург - 11 (23) марта 1801, Михайловский замок, Санкт-Петербург) - император Всероссийский с 6 ноября 1796 года, из династии Романовых, сын Петра III Фёдоровича и Екатерины II Алексеевны.

Детство, образование и воспитание

Павел родился 18 сентября (1 октября) 1754 года в Петербурге, в Летнем дворце Елизаветы Петровны. Впоследствии этот замок был разрушен, а на его месте построен Михайловский дворец, в котором Павел был убит 10 (23) марта 1801 года.

20 сентября 1754 года на девятом году замужества, у Её Императорского Высочества Великой Княгини Екатерины Алексеевны наконец-то появился первенец. При родах присутствовала Императрица Елизавета Петровна, Великий Князь Петр и братья Шуваловы. Обмытого и окропленного святой водой новорожденного младенца Елизавета Петровна тот час же взяла на руки и вынесла в зал, показать придворным будущего наследника. Императрица крестила младенца и велела дать ему имя Павел. Екатерина, как и Петр III, были полностью отстранены от воспитания сына.

Из-за превратностей беспощадной политической борьбы Павел был по сути лишён любви близких ему людей. Конечно, это отразилось на психике ребёнка и на его восприятии мира. Но, следует отдать должное Императрице Елизавете Петровне, она приказала окружить его лучшими, по её представлениям, учителями.

Первым воспитателем стал дипломат Ф. Д. Бехтеев, который был одержим духом всяческих уставов, четких приказаний, военной дисциплиной, сравнимой с муштрой. Это создало в представлении впечатлительного мальчика, что все так и происходит в повседневной жизни. И он ни о чём не думал кроме солдатских маршей и боев между батальонами. Бехтеев придумал для маленького князя особый алфавит, буквы которого были отлиты из свинца в виде солдатиков. Он стал печатать небольшую газету, в которой рассказывал обо всех, даже самых незначительных поступках Павла.

Рождение Павла нашло отражение во множестве од, написанных тогдашними стихотворцами.

В 1760 году Елизавета Петровна назначила внуку нового учителя. Им стал, по её выбору, граф Никита Иванович Панин. Это был сорокадвухлетний человек, занимавший при дворе весьма заметное место. Обладая обширными познаниями, он перед этим был несколько лет на дипломатической карьере в Дании и Швеции, где сформировалось его мировоззрение. Имея весьма тесные контакты с масонами, он набрался от них идей Просвещения и даже стал сторонником конституционной монархии. Его брат Петр Иванович был великим поместным мастером масонского ордена в России.

Первая настороженность к новому учителю вскоре изгладилась, и Павел довольно быстро привязался к нему. Панин открыл юному Павлу русскую и западноевропейскую литературу. Юноша весьма охотно занимался чтением, и уже в ближайший год прочел довольно много книг. Он хорошо был знаком с Сумароковым, Ломоносовым, Державиным, Расином, Корнелем, Мольером, Вертером, Сервантесом, Вольтером и Руссо. Прекрасно владел латынью, французским и немецким языками, любил математику.

Его психическое развитие шло без каких-либо отклонений. Один из младших наставников Павла, Порошин, вел дневник, в котором день за днем отмечал все поступки маленького Павла. В нём не отмечены никакие отклонения в психическом развитии личности будущего императора, о которых так любили впоследствии рассуждать многочисленные ненавистники Павла Петровича.

23 февраля 1765 года Порошин записал: «Читал я Его Высочеству Вертотову историю об ордене мальтийских кавалеров. Изволил он, потом, забавляться и, привязав к кавалерии своей флаг адмиральский, представлять себя кавалером Мальтийским».

Уже в юные годы Павла стала занимать идея рыцарства, идея чести и славы. А в представленной в 20-летнем возрасте матери военной доктрине, которая была к тому времени уже Императрицей Всероссийской, он отказывался от ведения наступательной войны, объяснял свою идею необходимостью соблюдать принцип разумной достаточности, при этом все усилия Империи должны быть направлены на создание внутреннего порядка.

Духовником и наставником Царевича был один из лучших русских проповедников и богословов архимандрит, а впоследствии митрополит Московский Платон (Левшин). Благодаря его пастырскому труду и наставлениям в законе Божием, Павел Петрович на всю оставшуюся короткую жизнь сделался глубоко верующим, истинным православным человеком. В Гатчине до самой революции 1917 года сохраняли коврик, протертый коленями Павла Петровича во время его долгих ночных молитв.

Таким образом, мы можем заметить, что в детские, отроческие и юношеские годы Павел получил блестящее образование, имел широкий кругозор и уже тогда пришёл к рыцарским идеалам, свято уверовал в Бога. Все это отражается в его дальнейшей политике, в его идеях и поступках.

Отношения с Екатериной II

Сразу после рождения Павел был отселён от матери. Екатерина могла видеть его очень редко и только с разрешения императрицы. Когда Павлу было восемь лет, его мать, Екатерина, опираясь на гвардию, провела переворот, в ходе которого отец Павла, император Пётр III, был убит. На престол должен был взойти Павел.

Екатерина II отстранила Павла от вмешательства в решение каких-либо государственных дел, он, в свою очередь, осуждал весь образ её жизни и не принимал той политики, которую она проводила.

Павел считал, что эта политика опирается на славолюбие и притворство, мечтал о водворении в России под эгидой самодержавия строго законного управления, ограничения прав дворянства, введения строжайшей, по прусскому образцу, дисциплины в армии. В 1780-е увлёкся масонством.

Всё время обострявшиеся взаимоотношения Павла с матерью, которую он подозревал в соучастии в убийстве своего отца - Петра III, привели к тому, что Екатерина II подарила сыну в 1783 году Гатчинское имение (то есть «отселила» его от столицы). Здесь Павел завёл обычаи, резко отличные от петербургских. Но за неимением каких-либо иных забот сосредоточил все свои усилия на создании «гатчинской армии»: нескольких батальонов, отданных под его командование. Офицеры в полной форме, парики, тесные мундиры, безупречный строй, наказания шпицрутенами за малейшие упущения и запрет штатских привычек.

В 1794 году императрица решила устранить своего сына от престола и передать его старшему внуку Александру Павловичу, но встретила противодействие со стороны высших государственных сановников. Смерть Екатерины II 6 ноября 1796 года открыла Павлу дорогу на трон.

Внутренняя политика

Своё царствование Павел начал с изменения всех порядков екатерининского правления. Во время своей коронации Павел объявил ряд указов. В частности, Павел отменил петровский указ о назначении самим императором своего преемника на престоле и установил чёткую систему престолонаследия. С того момента престол мог быть наследован только по мужской линии, после смерти императора он переходил к старшему сыну или следующему по старшинству брату, если детей не было. Женщина могла занимать престол только при пресечении мужской линии. Этим указом Павел исключал дворцовые перевороты, когда императоры свергались и возводились силой гвардии, причиной чему было отсутствие чёткой системы престолонаследия (что, впрочем, не помешало дворцовому перевороту 12 марта 1801 года, в ходе которого он сам был убит). Также сообразно этому указу женщина не могла занимать русский престол, что исключало возможность появления временщиков (которые в XVIII веке сопутствовали императрицам) или повторения ситуации, подобной той, когда Екатерина II не передала Павлу престол после его совершеннолетия.

Павлом была восстановлена система коллегий, предпринимались попытки стабилизировать финансовое положение страны (в том числе знаменитая акция по переплавке дворцовых сервизов в монеты).

Манифестом о трёхдневной барщине запретил помещикам отправление барщины по воскресным дням, праздникам и более трёх дней в неделю (на местах указ почти не исполнялся).

Существенно сузил права дворянского сословия по сравнению с теми, что были пожалованы Екатериной II, а порядки, заведённые в Гатчине, были перенесены на всю российскую армию. Жесточайшая дисциплина, непредсказуемость поведения императора привели к массовым увольнениям дворян из армии, особенно офицерского состава гвардии (из 182 офицеров, служивших в Конногвардейском полку в 1786, к 1801 не уволились только двое). Также были уволены все числившиеся в штате офицеры, не явившиеся по указу в военную коллегию для подтверждения своей службы.

Павел I затеял военную, как впрочем и другие реформы, не только из собственной прихоти. Российская армия была не на пике формы, страдала дисциплина в полках, звания раздавались незаслуженно: в частности, дворянские дети с рождения были приписаны к тому или иному полку. Многие, имея чин и получая жалование, не служили совсем (по всей видимости, таких офицеров и увольняли из штата). За нерадивость и расхлябанность, грубое обращение с солдатами, император лично срывал эполеты с офицеров и генералов и отправлял их в Сибирь. Павел I преследовал воровство генералов и казнокрадство в армии. А телесные наказания приписывал исполнять и сам Суворов в своей Науке побеждать (Кто солдат не бережёт - палочки, кто себя не бережёт - тому палочки тоже), так же сторонник строжайшей дисциплины, но не бессмысленной муштры. Как реформатор, он решил следовать примеру Петра Великого: взял за основу модель современной европейской армии - прусской. Военная реформа не была остановлена и после смерти Павла.

В правление Павла I возвысились лично преданные императору Аракчеев, Кутайсов, Обольянинов.

Опасаясь распространения в России идей Французской революции, Павел I запретил выезд молодых людей за границу на учёбу, был полностью запрещен импорт книг, вплоть до нот, закрыты частные типографии. Регламентация жизни доходила до того, что устанавливалось время, когда в домах полагалось тушить огни. Специальными указами некоторые слова русского языка изымались из официального употребления и заменялись на другие. Так, среди изъятых были имеющие политическую окраску слова «гражданин» и «отечество» (заменённые на «обыватель» и «государство» соответственно), но ряд лингвистических указов Павла был не столь прозрачен - например, слово «отряд» менялось на «деташемент» или «команда», «выполнить» на «исполнить», а «врач» на «лекарь».

Внешняя политика

Внешняя политика Павла отличалась непоследовательностью. В 1798 году Россия вступила в антифранцузскую коалицию c Великобританией, Австрией, Турцией, Королевством обеих Сицилий. По настоянию союзников главнокомандующим русскими войсками был назначен опальный А. В. Суворов. В его ведение также передавались и австрийские войска. Под руководством Суворова Северная Италия была освобождена от французского господства. В сентябре 1799 года русская армия совершила знаменитый переход Суворова через Альпы. Однако уже в октябре того же года Россия разорвала союз с Австрией из-за невыполнения Австрийцами союзнических обязательств, а русские войска были отозваны из Европы.

Мальтийский орден

После того как летом 1798 года Мальта без боя сдалась французам, Мальтийский орден остался без великого магистра и без места. За помощью рыцари ордена обратились к российскому императору и Защитнику Ордена с 1797 г. Павлу I.

16 декабря 1798 года Павел I был избран великим магистром Мальтийского ордена, в связи с чем к его императорскому титулу были добавлены слова «… и Великий магистр Ордена св. Иоанна Иерусалимского». В России был учрежден Орден Святого Иоанна Иерусалимского. Российский орден Святого Иоанна Иерусалимского и Мальтийский Орден были частично интегрированы. На Российском гербе появилось изображение Мальтийского креста.

Незадолго перед убийством Павел послал в поход на Индию войско Донское - 22 507 человек. Поход был отменён сразу после гибели Павла указом императора Александра I.

Заговор и смерть

Павел I был зверски забит и задушен офицерами в собственной спальне ночью 11 марта 1801 года в Михайловском замке. В заговоре участвовали Аграмаков, Н. П. Панин, вице-канцлер, Л. Л. Беннингсен, командир Изюмского легкоконного полка,П. А. Зубов (фаворит Екатерины), Пален, генерал-губернатор Петербурга, командиры гвардейских полков: Семеновского - Н. И. Депрерадович, Кавалергардского - Ф. П. Уваров, Преображенского - П. А. Талызин, а по некоторым данным - флигель-адъютант императора, граф Пётр Васильевич Голенищев-Кутузов, сразу же после переворота назначенный командиром Кавалергардского полка.

Изначально планировалось свержение Павла и воцарение английского регента. Возможно, донос царю написал В. П. Мещерский, в прошлом шеф Санкт-Петербургского полка, квартировавшего в Смоленске, возможно - генерал-прокурор П. Х. Обольянинов. В любом случае заговор был раскрыт, были вызваны Линденер и Аракчеев, но это лишь ускорило исполнение заговора. По одной версии, Павел был убит Николаем Зубовым (зять Суворова, старший брат Платона Зубова), который ударил его золотой табакеркой (при дворе впоследствии имела хождение шутка: «Император скончался апоплексическим ударом табакеркой в висок»). Согласно другой версии, Павел был задушен шарфом или задавлен группой заговорщиков, которые, наваливаясь на императора и друг друга, не знали в точности, что происходит. Приняв одного из убийц за своего сына Константина, Павел закричал: «Ваше Высочество, и вы здесь? Пощадите! Воздуху, Воздуху!.. Что я вам сделал плохого?» Это были его последние слова.

Отпевание и погребение состоялось 23 марта, в Великую субботу; совершено всеми членами Святейшего Синода во главе с митрополитом Санкт-Петербургским Амвросием (Подобедовым).

Версии рождения Павла I

В связи с тем, что Павел появился на свет почти десять лет спустя после свадьбы Петра и Екатерины, когда многие уже были уверены в бесплодности этого брака (а также под влиянием свободной личной жизни императрицы в будущем) ходили упорные слухи о том, что настоящим отцом Павла I был не Пётр III, а первый фаворит великой княгини Екатерины Алексеевны, граф Сергей Васильевич Салтыков.

Исторический анекдот

Сами Романовы относились к этой легенде
(о том, что Павел I не был сыном Петра III)
с большим юмором. Есть мемуарная запись о
том, как Александр III, узнав о ней,
перекрестился: «Слава Богу, мы русские!».
А услышав от историков опровержение, снова
перекрестился: «Слава Богу, мы законные!».

В мемуарах Екатерины II содержится косвенное указание на это. В тех же мемуарах можно найти скрытое указание на то, как отчаявшаяся императрица Елизавета Петровна, чтобы династия не угасла, велела жене своего наследника произвести на свет ребёнка, без разницы, кто будет его генетическим отцом. В связи с этим, после данного указания приставленные к Екатерине придворные начали поощрять её адюльтер. Тем не менее, Екатерина в своих воспоминаниях достаточно лукава - там же она объясняет, что многолетний брак не приносил потомства, поскольку Петр имел некое препятствие, которое после ультиматума, поставленного ей Елизаветой, было устранено её друзьями, совершившими над Петром насильственную хирургическую операцию, в связи с чем он все-таки оказался способным зачать ребёнка. Отцовство других детей Екатерины, рождённых при жизни мужа также сомнительно: великая княжна Анна Петровна (род. 1757) скорее всего была дочерью Понятовского, а Алексей Бобринский (род. 1762) был сыном Г.Орлова и был рожден тайком. Более фольклорной и находящейся в русле традиционных представлений о «подменённом младенце» является история о том, что Екатерина Алексеевна будто бы родила мёртвого ребёнка (или девочку) и он был заменён неким «чухонским» младенцем. Указывали даже, кем выросла эта девочка, «настоящая дочь Екатерины» - графиней Александрой Браницкой.

Семья

Павел I был дважды женат:

• 1-я жена: (c 10 октября 1773, Санкт-Петербург) Наталья Алексеевна (1755-1776), урожд. принцесса Августа-Вильгельмина-Луиза Гессен-Дармштадтская, дочь Людвига IX, ландграфа Гессен-Дармштадтского. Умерла при родах с младенцем.

• 2-я жена: (с 7 октября 1776, Санкт-Петербург) Мария Фёдоровна (1759-1828), урожд. принцесса София Доротея Вюртембергская, дочь Фридриха II Евгения, герцога Вюртембергского. Имели 10 детей:
• Александр I (1777-1825), российский император
• Константин Павлович (1779-1831), великий князь.
• Александра Павловна (1783-1801)
• Елена Павловна (1784-1803)
• Мария Павловна (1786-1859)
• Екатерина Павловна (1788-1819)
• Ольга Павловна (1792-1795)
• Анна Павловна (1795-1865)
• Николай I (1796-1855), российский император
• Михаил Павлович (1798-1849), великий князь.

Внебрачные дети:

• Великий, Семён Афанасьевич
• Инзов, Иван Никитич (согласно одной из версий)
• Марфа Павловна Мусина-Юрьева

Воинские звания и титулы

Полковник Лейб-Кирасирского полка (4 июля 1762) (Российская Императорская гвардия) генерал-адмирал (20 декабря 1762) (Российский императорский флот)

Павел I в искусстве

Литература

• Шедевром русской литературы является повесть Ю. Н. Тынянова «Подпоручик Киже» , основанная на анекдоте, но живо передающая обстановку эпохи царствования императора Павла I.
• Александр Дюма - «Учитель фехтования». / Пер. с фр. под ред. О. В. Моисеенко. - Правда, 1984 г.
• Дмитрий Cергеевич Мережковский - «Павел I» («драма для чтения», первая часть трилогии «Царство зверя»), повествующая о заговоре и убийстве императора, где сам Павел предстает деспотом и тираном, а его убийцы - радетелями за благо России.

Кинематограф

• «Поручик Киже» (1934) - Михаил Яншин.
• «Cуворов» (1940) - фильм Всеволода Пудовкина с Аполлоном Ячницким в роли Павла.
• «Корабли штурмуют бастионы» (1953) - Павел Павленко
• «Багратион» (1985), в роли - Арнис Лицитис
• «Асса» (1987) - фильм Сергея Соловьёва с Дмитрием Долининым в роли Павла.
• «Шаги императора» (1990) - Александр Филиппенко.
• «Графиня Шереметева» (1994), в роли - Юрий Веркун.
• «Бедный, бедный Павел» (2003) - фильм Виталия Мельникова с Виктором Сухоруковым в главной роли.
• «Золотой век» (2003) - Александр Баширов
• «Адъютанты любви» (2005), в роли - Авангард Леонтьев.
• «Фаворит» (2005), в роли - Вадим Сквирский.
• «Мальтийский крест» (2007), в роли - Николай Лещуков.

Памятники Павлу I

На территории Российской империи Императору Павлу I было установлено не менее шести памятников:

• Выборг . В начале 1800-х годов в парке Монрепо, его тогдашним владельцем бароном Людвигом Николаи в благодарность Павлу I , была поставлена высокая гранитная колонна с пояснительной надписью на латыни. Памятник благополучно сохранился.

• Гатчина . На плацу перед Большим Гатчинским дворцом находится памятник Павлу I работы И. Витали, представляющий собой бронзовую статую Императора на гранитном постаменте. Открыт 1 августа 1851 г. Памятник благополучно сохранился.

• Грузино, Новгородская область . на территории своей усадьбы А. А. Аракчеевым был установлен чугунный бюст Павла I на чугунном постаменте. до настоящего времени памятник не сохранился.

• Митава . В 1797 году у дороги в свою усадьбу Зоргенфрей помещик фон Дризен поставил невысокий каменный обелиск в память Павла I, с надписью на немецком языке. Судьба памятника после 1915 года неизвестна.

• Павловск . На плацу перед Павловским дворцом находится памятник Павлу I работы И. Витали, представляющий собой чугунную статую Императора на постаменте из кирпича, обложенного цинковыми листами. Открыт 29 июня 1872 г. Памятник благополучно сохранился.

• Спасо-Вифановский монастырь . В память о посещении в 1797 году монастыря Императором Павлом I и его супругой Императрицей Марией Феодоровной, на его территории был сооружён обелиск из белого мрамора, украшенный мраморной доской с пояснительной надписью. Обелиск был установлен в открытой беседке, поддерживаемой шестью колоннами, возле покоев митрополита Платона. В годы советской власти и памятник и монастырь были уничтожены.

• Санкт-Петербург . Во дворе Михайловского замка в 2003 году был установлен памятник Павлу I работы скульптора В. Э. Горевого, архитектор В. П. Наливайко. Открыт 27 мая 2003 года.

XVIII век в истории России ещё именуют «женским». В течение его на русский престол четырежды восходили женщины. Подобного «матриархата» в русской истории не было ни до, ни после.

Мария Фёдоровна Романова , жена императора Павла I , была прямой противоположностью своим предшественницам. Вместо политических интриг и амурных похождений она посвящала всё своё время мужу и детям.

Однако у женщины, которую современники считали идеальной женой и матерью, жизнь складывалась весьма непросто.

София Мария Доротея Августа Луиза Вюртембергская родилась 14 (25) октября 1759 года в Штеттинском замке, там же, где и её будущая свекровь Екатерина Великая . Отец Софии-Доротеи, принц Фридрих Евгений Вюртембергский , как и отец Екатерины, состоял на службе у прусского короля и был комендантом Штеттина.

На этом сходство между двумя русскими императрицами заканчивается. Если будущая Екатерина в детстве играла с мальчишками, проявляла незаурядный ум и честолюбие, то София-Доротея куда больше соответствовала классическим представлениям того времени о роли женщины.

София Мария Доротея Августа Луиза Вюртембергская. Картина неизвестного художника. Фото: Public Domain

Запасная невеста

С юных лет София-Доротея усвоила, что хорошая женщина должна посвятить свою жизнь рождению и воспитанию детей, заботам о муже и бережливому и мудрому ведению хозяйства.

Воспитанная в таких взглядах, София-Доротея предназначалась в мужья принцу Людвигу Гессенскому , и между ними уже была заключена помолвка. Но тут в дело вмешались непредвиденные обстоятельства.

15 апреля 1776 года в Петербурге при родах скончалась первая жена наследника престола Павла Петровича Наталья Алексеевна , в девичестве Вильгемина Гессенская . К слову сказать, родная сестра жениха Софии-Доротеи.

Павел был потрясён смертью жены, но его мать, императрицу Екатерину Великую, более волновало то, что у сына не появилось наследника. Эту проблему она была намерена решить во что бы то ни стало и вновь занялась поисками невесты.

София-Доротея и раньше была в списках претенденток, но в момент, когда делался первый выбор, ей было всего 13 лет и родить наследника в ближайшее время она не могла, поэтому от её кандидатуры отказались.

После смерти Натальи Алексеевны Екатерина вновь вспомнила о Софии-Доротее, которой к этому времени шёл уже 17-й год, и сочла, что на сей раз девушка созрела, чтобы стать женой Павла.

Мария Фёдоровна. Картина Фёдора Рокотова, 1770-е гг. Фото: Public Domain

Павел был сражён наповал

Но помолвка с Людвигом Гессенским мешала браку с наследником русского престола.

И тут к делу подключился король Пруссии Фридрих II , которому этот брак представлялся выгодным с политической точки зрения.

Людвигу вежливо дали отставку, а встречу Павла с новой невестой в Берлине организовал лично Фридрих II.

Павел был сражён наповал и писал матери: «Я нашёл свою невесту такову, какову только желать мысленно себе мог: недурна собою, велика, стройна, застенчива, отвечает умно и расторопно. Что же касается до сердца ея, то имеет она его весьма чувствительное и нежное. Весьма проста в обращении, любит быть дома и упражняться чтением или музыкою».

Пожалуй, влюбившийся с первого взгляда Павел погрешил против истины только раз, назвав невесту «стройной». Современники отмечали, что статная блондинка с юных лет была склонна к полноте. И ещё один интересный момент — София-Доротея ростом была выше наследника российского престола.

Впрочем, девушка умела находиться в тени своего мужчины, что чрезвычайно понравилось Павлу, уставшему от диктата властной матери.

София-Доротея, с детства усвоившая, что покорность есть благодетель для женщины, смену жениха перенесла очень легко. Уже через несколько дней после помолвки с Павлом она рассказывала подругам, что любит его до безумия.

Мария Фёдоровна и Павел I. Картина Гаврилы Скородумова, 1782 год. Фото: Public Domain

4 сына, 6 дочерей

Следуя своим установкам, она умела поддерживать разговор на темы, которые интересны мужу, для чего старательно усваивала новые знания. Для того, чтобы написать Павлу первое письмо на русском языке, невесте хватило недели изучения нового для неё языка.

Вскоре София-Доротея переехала в Россию, была крещена в православие под именем Марии Фёдоровны и сочеталась с Павлом Петровичем законным браком.

Свекровь была чрезвычайно довольна невесткой — покорна, почтительна, послушна. А главное, в декабре 1777 года Мария Фёдоровна, к великой радости императрицы, родила сына Александра .

В русских царских семьях большое количество детей было не редкостью, но ни одна из русских императриц не была такой плодовитой, как Мария Фёдоровна.

В апреле 1779 года она родила второго сына Константина , в июле 1783 года дочь Александру , в декабре 1784 года Елену , в феврале 1786-го — Марию , в мае 1788-го — Екатерину , в июле 1792-го — Ольгу , в январе 1795-го — Анну , в июне 1796-го — Николая , и в январе 1798-го — Михаила .

Смертность в детском возрасте была острейшей проблемой той эпохи, но из 10 детей Марии Фёдоровны до взрослого возраста дожили девять — во младенчестве умерла только дочь Ольга.

При этом частые беременности не мешали Марии Фёдоровне вести хозяйство и присутствовать на светских мероприятиях.

При дворе Мария Фёдоровна заметной роли не играла, причиной тому был разлад Павла со своей матерью Екатериной. И, как когда-то у самой Екатерины свекровь забрала сына на воспитание, так же и Екатерина отобрала у невестки двоих старших детей — Александра и Константина, на которых у бабушки были большие политические планы.

Мария Фёдоровна не перечила, неукоснительно следуя постулатам, усвоенным в молодости.

Главный куратор российских сирот

Впрочем, ни качества идеальной жены, ни покорность не избавили Марию Фёдоровну от проблем в отношениях с мужем.

Яблоком раздора стала интимная близость. Дело в том, что после рождения младшего сына Михаила акушер императрицы Иосиф Моренгейм категорично заявил — новые роды могут стоить Марии Фёдоровне жизни. Павел же за двадцать лет брака не лишился страсти по отношению к супруге и подобным запретом был изрядно разочарован.

А поскольку импульсивный Павел был крайне раздражителен, то это разочарование обернулось для императрицы фактической опалой. Сам же император нашёл утешение в отношениях с фавориткой Анной Лопухиной .

Марии Фёдоровне же пришлось сосредоточиться на благотворительной деятельности. С восшествием мужа на престол она была назначена главной начальницей над воспитательными домами. Многодетная мать, императрица подошла к своим новым обязанностям со всей серьёзностью. Благодаря ей работа учреждений для подкидышей и бесприютных детей была упорядочена. Например, изучая работу этих заведений, Мария Фёдоровна обнаружила, что смертность младенцев находится на чудовищно высоком уровне. Причина оказалась в том, что никаких максимальных нормативов по числу детей, которые одновременно могут находиться в воспитательном доме, просто нет. По распоряжению Марии Фёдоровны такие ограничения были введены. Остальных детей было решено отдавать в казённые государевы деревни благонадёжным и доброго поведения крестьянам на воспитание с целью приучить питомцев к правилам сельского домоводства; мальчиков оставлять у крестьян до 18-летнего возраста, девочек до 15 лет. При этом оставлять в воспитательных домах императрица повелела тех детей, которые были слабее остальных и требовали постоянного ухода.

Помимо заботы об обучении и воспитании детей-сирот, которое она курировала вплоть до самой своей смерти, Мария Фёдоровна занималась вопросами женского образования в России.

Благодаря её покровительству и отчасти содействию в царствование старшего сына Александра I основано несколько женских учебных заведений как в Петербурге, так и в Москве, Харькове, Симбирске и других городах.

Самая страшная ночь

Самым страшным событием в жизни императрицы стало убийство мужа, императора Павла I, в ночь с 11 на 12 марта 1801 года. Несмотря на испортившиеся личные отношения и нападки мужа на старших сыновей, Мария Фёдоровна никак не желала смерти своему супругу.

Однако в ту же самую ночь в этой покорной и кроткой женщине неожиданно проснулись политические амбиции. К удивлению заговорщиков, Мария Фёдоровна потребовала, чтобы после смерти мужа правящим монархом провозгласили её. По меньшей мере в течение четырёх часов она отказывалась подчиняться сыну, ставя и без того смущённого Александра в крайне неловкое положение.

Заговорщики были грубее — к телу убитого мужа императрицу не пропускали, а один из братьев Зубовых и вовсе бросил: «Вытащите отсюда эту бабу!». На претензии Марии Фёдоровны на власть один из заговорщиков, Беннигсен , заявил: «Мадам, не играйте комедию».

В конечном счёте, Мария Фёдоровна, теперь уже вдовствующая императрица, покорилась своей участи, как она покорялась ей всегда.

Она пережила растянувшееся на четверть века правление своего старшего сына Александра, не оставившего после себя наследников, пережила восстание декабристов и восшествие на престол своего третьего сына Николая.

Мария Фёдоровна в трауре. Картина Джорджа Доу. Фото: Public Domain

«Ведомство императрицы Марии»

На обоих своих сыновей-императоров она пыталась влиять, отстаивая во внешней политике интересы своей немецкой родни и давая советы по важным вопросам государственного управления. Сыновья почтительно слушали, но поступали по-своему — ведь сама мать всей своей жизнью доказала им, что место женщины на кухне и в детской, а не на заседаниях, где решаются политические вопросы.

Много лет Мария Фёдоровна прожила в Павловском дворце — этот летний дворец, заложенный в 1782 году, был подарком Павла I любимой жене. Сама императрица принимала самое активное участие в создании как самого дворца, так и знаменитого Павловского парка. Можно сказать, что Павловский дворец во многом был детищем Марии Фёдоровны.

Умерла Мария Фёдоровна 24 октября 1828 года, в возрасте 69 лет. Её сын, император Николай I, повелел образовать для ведения благотворительными и сиротскими заведениями IV отделение императорской канцелярии, дабы продолжить деятельность, которой Мария Фёдоровна посвятила три десятилетия. Новое ведомство получило со временем название «Ведомство императрицы Марии».

Кроме того, в память о матери Николай I учредил Мариинский знак отличия беспорочной службы, который жаловался лицам женского пола за долговременную усердную службу в учреждениях Императрицы Марии, а также в других благотворительных и воспитательных заведениях, состоящих в непосредственном ведении Государя Императора и членов Высочайшего Дома.

6 ноября 1796 года на российский престол вступил император Павел I (1754-1801). Правил он в 1796-1801 годах, при этом проявил себя грубым, деспотичным и неоправданно жестоким правителем. Всё это время общество находилось в состоянии страха и растерянности. В конце концов, в гвардии и высшем обществе возник заговор. Закончился он дворцовым переворотом и убийством Павла I.

Император Павел I с членами семьи
Художник Герард фон Кюгельген

Родился будущий государь 20 сентября 1754 года в Летнем дворце Санкт-Петербурга в семье наследника престола Петра Фёдоровича и Екатерины Алексеевны. Сразу же после рождения был отобран у родителей императрицей Елизаветой Петровной , так как та пожелала сама воспитывать внука.

Тот рос развитым, но застенчивым мальчиком. Был склонен к рыцарским поступкам, благородным порывам и имел высокое представление о служении Отечеству. Однако жизнь цесаревича нельзя было назвать лёгкой. Его отношения с матерью Екатериной II можно охарактеризовать как довольно сложные.

Сама мать не испытывала к сыну никаких добрых чувств, так как родила его от нелюбимого мужа. Павла унижали фавориты государыни, юноша страдал от дворцовых интриг и соглядатаев матери. Его не подпускали к государственным делам, и постепенно молодой человек стал желчным и подозрительным к окружающим.

В 1773 году будущего императора женили на Вильгельмине Гессен-Дармштадской (1755-1776). Невеста приняла православие, и её начали величать Наталья Алексеевна. Прошло 2,5 года, и жена умерла при родах вместе с младенцем.

Зато удачным оказался второй брак с Софией-Доротеей Вюртембергской (1759-1828) в 1776 году. Невесту после принятия православия назвали Марией Фёдоровной. Это была красивая и статная девушка. Она родила мужу 10 детей. Двое из них - Александр и Николай - стали в будущем императорами.

До 42 лет Павел оставался не у дел. С годами его юношеские порывы, мечты о всеобщем счастье и справедливости сошли на нет. А место вместо них заняли подозрительность, злоба, желание покончить с развратным екатерининским двором и заставить всех служить и подчиняться беспрекословно.

Эти идеи будущий государь воплотил в своём Гатчинском имении. Императрица передала его сыну в 1783 году. До этого имение принадлежало екатерининскому фавориту Григорию Орлову, но тот умер, и владельцем стал Павел. Здесь, в окружении преданных и верных людей, он чувствовал себя в полной безопасности.

Было создано небольшое регулярное войско по прусскому образцу с железной дисциплиной. Очень скоро это воинское подразделение стало лучшим в российской армии. Обычаи и порядки, заведённые в имении, резко отличались от всего того, что существовало в то время в империи. Впоследствии, всё это стало реализовываться в масштабах всей страны, когда наследник престола получил власть.

Годы правления Павла I (1796-1801)

Осенью 1796 года Екатерина II скончалась. На престол вступил её сын император Павел I. Коронация государя и государыни состоялась 5 апреля 1797 года. В истории Российского государства это было впервые, когда муж и жена короновались одновременно. В этот торжественный день государь зачитал указ о престолонаследии. По нему женщины отстранялись от власти, и, таким образом, женское правление в России закончилось.

Новый правитель был убеждённым противником методов правления своей матери, а нетерпимость к старым порядкам проявилась уже в первые дни его царствования. Выразилось это в бескомпромиссной борьбе со старыми устоями в армии, гвардии и государственном аппарате. Дисциплина усилилась, служба стала строгой, а наказания суровыми даже за незначительные проступки.

Улицы Санкт-Петербурга резко изменились. Всюду появились раскрашенные чёрно-белыми полосами будки. Полиция стала хватать прохожих и тащить их в участок, если те игнорировали императорские запреты на ношение некоторых видов одежды. Например, были запрещены к ношению круглые французские шляпы.

Всю армию переодели в новую форму. Солдаты и офицеры начали осваивать новые прусские порядки, царившие до этого в Гатчине. Над столицей стал витать дух военщины. В 1798 году были вновь введены телесные наказания для дворян, отменённые ранее Екатериной II. Теперь любого дворянина могли в одночасье лишить чина, подвергнуть унизительному наказанию или отправить в Сибирь.

Жители Санкт-Петербурга, просыпаясь каждое утро, ожидали услышать какой-нибудь новый удивительный указ. Был запрещён ввоз из-за границы любых книг, на каком бы языке они не были написаны. В 1800 году вышел указ, запрещающий хлопать в ладоши в театре, пока не захлопает сам государь. Вышел также указ о запрещении слова "курносый". Тут дело в том, что нос императора был действительно курносым.

Внешняя политика отличалась не меньшей экстравагантностью . В 1798 году были заключены военные договора с Англией, злейшим врагом Турцией и Австрией против Франции. Главнокомандующим русской армии был назначен Александр Васильевич Суворов, который до этого числился в опале. Он встал во главе русско-австрийских войск и одержал победы над французами на реках Требии, Адде и под Нови. В 1799 году русская армия под командованием Суворова совершила беспрецедентный переход через Альпы.

Переход русской армии под командованием Суворова через Альпы

Осенью того же года Российская империя разорвала союз с Австрией из-за невыполнения австрийцами некоторых союзнических обязательств. В результате этого русские войска были отозваны из Европы. Закончилась неудачей англо-русская экспедиция в Нидерланды.

На море русской эскадрой командовал адмирал Ушаков. В Средиземном море он успешно изгонял французов с Ионического архипелага. Но затем союз с Англией был расторгнут, и Россия начала сближаться с Наполеоном Бонапартом, пришедшим к власти во Франции. В результате этого началась подготовка к совместному походу русских и французских войск в Индию, которая находилась под английским владычеством.

Что касается архитектуры , к которой неравнодушно относились все государи и государыни, то при императоре Павле I самой заметной стройкой стало возведение Михайловского замка. Именно в этом творении самодержец всероссийский попытался воплотить свои взгляды на архитектуру. Они базировались на романтических представлениях о рыцарских замках Средневековья и на желании создать нечто абсолютно непохожее на дворцы екатерининской эпохи.

Под строительство выбрали место, на котором стоял Летний дворец Елизаветы Петровны. Его снесли и возвели Михайловский замок. Строительные работы начались в 1797 году и продолжались менее 4-х лет. Перед замком создали обширный плац, а посередине К. Б. Растрелли изваял памятник Петру Великому.

Всё получилось как раз так, как писал когда-то сам молодой Павел: "Деспотизм вначале поглощает всё вокруг себя, а затем уничтожает и самого деспота". В результате дворцового переворота к власти пришёл император Александр I .

Леонид Дружников

Родился 20.09.1754 года. С ранних лет его обучали грамоте и разным наукам. Будущий Император изучал историю, математику, иностранные языки и географию.

По воспоминаниям его учителей, Павел был человеком живого ума, прекрасно одаренным от природы. Детство у него было тяжелым, он рано лишился отца. Причем лишился, как он сам считал, по вине матери. Петра Федоровича Павел очень любил,и не мог простить матери его смерть.

В 17 лет Екатерина II женила сына на принцессе Вильгеьмине, при крещении нареченной Натальей Алексеевной. Во время родов Наталья умерла.

В 1776 году Павел I женился во второй раз. Супругой наследника русского престола стала София-Дороте, которая при крещении приняла имя Мария Федоровна. Мария Федоровна была в родстве с прусским королем. Видимо под влиянием жены, ему начали нравиться многие немецкие обычаи.

Тем временем отношения между Павлом Петровичем и Екатериной II становились все более прохладными. После венчания, Екатерина II подарила супругам Гатчину. Фактически эта была самая настоящая ссылка, попытка удалить наследника от двора.

Здесь в Гатчине, у Павла I появляется своя армия, ему присылают полуроту матросов, пехотный батальон, кирасирский полк. Павел Петрович много времени уделяет своим солдатам. Организует различные учения и смотры.

В 1777 году у него родился сын, нареченный Александром. Мальчика сразу же забрали у родителей, и его воспитанием занимались люди, назначенные самой императрицей.

Павел и Мария могли навещать сына лишь по особым дням. Павел пытался было участвовать в политической жизни страны, но мать пресекала любые его начинания и инициативы.

После смерти Екатерины II, на царство венчали Павла I. На престол Павел Петрович вошел, не имея больших навыков государственного управления. Когда он стал монархом, ему уже было 42 года. Он был уже состоявшейся, яркой и незаурядной личностью.

Самым первый его делом на русском престоле было коронование Петра III. Прах отца был извлечен из могилы, был проведен обряд коронации, и последующего перезахоронения Петра III в Петропавловском соборе, рядом с Екатериной II.

Внутренняя политика Павла I

5 апреля 1797 года Павел I был помазан на царство. В этот же день был издан указ о престолонаследии. Теперь наследниками русского престола становились прямые потомки монарха по мужской линии. Женщины могли занять русский престол лишь в случае отсутствия представителей мужского пола из правящей династии

Павел I восстановил Государственный Совет, созданный еще при , но долгое время не функционирующий. Увеличил количество участников совета с 7 до 17 человек. В 1796 году был реформирован и Сенат, который не справлялся со своими обязанностями из-за возросшего числа дел.

Численность Сената увеличилась, появились новые правила делопроизводства, направленные на ускорение работы сената. Внутренняя политика Павла I вызывала недовольство дворян, т.к. император старался облегчить положение крестьянства. Такие действия вызывали определенные недовольства в дворянском сословии.

Он также своими указами отменил Екатерининскую «жалованную грамоту дворянство». Теперь дворянам запрещалось просить отставки, если они прослужили в чине офицера менее года. Были упразднены дворянские собрания. Большое недовольство вызвала реформа армии проведенная Павлом I. В русской армии устанавливались прусские порядки, вводилась неудобная форма. Армия жила одной строевой подготовкой, в условиях строжайшей дисциплины.

Внешняя политика Павла I

В своей внешней политике, Павел I сначала решил отстаивать только интересы России. Но расположение сил в Европе обязывало активно участвовать в делах европейских государств. В союзе с Турцией, русская армия и флот брали Корфу, под руководством . А громил французов на континенте совершая невероятные переходы через Альпы.

Тем времен в среде придворных все больше и больше росло недовольство императором. Так, в ночь с 11 на 12 марта 1801 года группа заговорщиков ворвалась в его покои и потребовала, чтобы тот отрекся от престола. Павел I отказался и, в завязавшейся драке, был убит заговорщиками. Новым русским императором был провозглашен его сын - Александр I Павлович. На личности Павла I закончилась "Эпоха дворцовых переворотов".

Итоги

Павел Петрович представляет для историков большой интерес, и является предметом многих споров. Одни искренне считают его самодуром, другие - замечательным реформатором. Однозначно ответить на вопрос, кем же был император Павел I нельзя. Многие характеризуют период его правления, как рыцарское самовластие. На самом деле, он был человеком чести.

К сожалению, с психикой у императора действительно было не всё в порядке. Но на это есть объяснение. В детстве рано лишился отца, которого он очень любил. На протяжении всей своей жизни он боялся, что разделит судьбу Петра Федоровича. Во время его правления, недоверие и осторожность всего двора достигла апогея.

Российская Империя была переполнена различными шпионами и доносчиками, которые восхваляли себя перед императором и доносили на других. Павел I был человеком переменчивого характера, и нередко принимал противоречивые решения. Люди быстро попадали к нему в немилость, и также быстро становились его любимцами. Россией Павел I правил всего 5 лет.

• Существует три версии происхождения императора Павла I. Он сын ПетраIII и Екатерины II.
• Сын Екатерины II и графа Сергея Салтыкова.
• Сын неизвестных чухонсих родителей.